— Софья, сейчас по ТВ с большим успехом идет сериал «Физрук», в котором вы с Дмитрием Нагиевым играете главные роли. Как вам с ним работается?
— Дмитрий Владимирович человек своенравный. С одной стороны, он тебя берет под крыло, с другой — постоянно троллит. Нагиев даже в интимных сценах умеет повернуть все в сторону фарса. Дмитрий Владимирович постоянно «раскалывал» меня в кадре, я не могла собраться, потому что и без того ведь нелепая ситуация: первые съемочные дни, любовная сцена, вокруг куча народу, в комнате душно… А тут еще начинается какая-то клоунада. Но, во-первых, для фильма это, может, даже полезно — у нас легкий жанр. Во-вторых, это тактика Нагиева, чтобы раскрепостить партнера. И, видимо, со мной Дмитрий Владимирович тоже пытался таким образом снести какую-то стену, преграду.
— Он просил меня называть его по имени и на «ты», но мне удобнее было соблюдать субординацию. По-моему, это хорошо звучит в применении к Нагиеву: Дмитрий Владимирович. Ему идет. Но, кажется, так я одна его называла. Вообще, Дмитрий Владимирович достаточно закрытый человек при всей своей энергии и мощной харизме.
Думаю, ему комфортно наедине с самим собой.
— Для зрителей стало большим сюрпризом появление в «Физруке» Виктора Сухорукова…
— Виктор Сухоруков замечательный! Во-первых, он отлично травит байки, его притихнув слушают. Просто сидят открыв рот. Человек с огромным опытом, со множеством интересных мыслей, тактичный, воспитанный. Всегда знает, когда нужно поддержать, а когда лучше не приставать. Помню, мы с ним сидели в вагончике, разговаривали, и Сухоруков очень верную вещь сформулировал. Что надо аккуратнее делиться своими идеями. Он сказал, что твой опыт, все, что ты за жизнь набрал, — это твои дрова, твое топливо, на котором ты, как творческий человек, едешь. И чем меньше ты будешь распыляться, рассказывать обо всем этом, тем в тебе останется больше силы и творческой энергии.
В общем, знакомство с Сухоруковым
было классным.
— Вам довелось в свое время пора-
ботать и с Федором Бондарчуком…
— Вы, наверное, имеете в виду
фильм «Призрак», я там появляюсь в
первой сцене, играю французскую жур-
налистку. С Федором Бондарчуком я
обмолвилась только несколькими фра-
зами, самыми общими. Моя роль была
слишком маленькая для настоящего
знакомства…
— Софья, а ваш муж ведь тоже
актер?
— Да, актер. Мы с Русланом Брато-
вым поженились в прошлом году. А зна-
комы уже давно: сначала были однокурс-
никами, потом вместе попали в ТЮЗ, а
оттуда тоже вместе перешли в МХТ.
— А почему кольцо не носите?
— Да просто мне с ним часто неу-
добно. На съемках или перед спекта-
клем пришлось бы его снимать — так
вещи легко теряются. Если честно, все,
что меньше кредитной карточки, у
меня ненадолго задерживается и само
собой исчезает. Ну а главное, я не сов-
сем понимаю смысл некоторых тради-
ций, ритуалов, суеверий.
— А это не сложно — работать
вместе с мужем? Вы не устаете друг
от друга?
— Нет, мне кажется, мы не можем
устать друг от друга. Мы хорошо друг
друга понимаем, ничего не приходится
долго объяснять. При этом мы не плани-
ровали, что всю жизнь будем работать в
одном и том же месте. Так получалось,
потому что мы постоянно были творче-
скими партнерами. Но как раз сейчас
у Руслана появилась отдельная область
творчества. Недавно он впервые попро-
бовал себя в режиссуре, снял короткоме-
тражку «Лалай-Балалай» и получил глав-
ный приз на «Кинотавре» в программе
короткого метра. Я им очень горжусь.
— Вот станет ваш муж режиссе-
ром и будет вас снимать...
— Посмотрим. Если понадоблюсь,
я ему обязательно помогу. Я уже одна-
жды побывала у Руслана в кадре, когда
он снимал одно небольшое задание, и
мне очень понравилось с ним работать.
Но есть разные типы режиссеров: одни
постоянно снимают своих жен, другие
работу и личную жизнь не смешивают.
Оба варианта понятны…
— А как вас приняли в МХТ? Это
ведь очень непростой театр…
— Я попала туда с помощью мо-
его однокурсника Александра Молоч-
никова, который в МХТ ставил спек-
такль «19.14» и позвал нас с Русланом.
В МХТ прекрасно всех принимают, в
театре очень большая труппа, очень
большой приток и отток людей, по-
тому что три сцены, очень много ре-
жиссеров, постоянно ставятся новые
спектакли. Если ты готов отдавать теа-
тру все свое время, силы и талант, то в
МХТ у тебя будет работа. Внезапно для
себя мне пришлось запеть — в мюзи-
кле «Гордость и предубеждение». Жанр
непростой для человека, который ни-
когда не пел профессионально. Как
оказалось, я могу. Хотя сама от себя
этого не ожидала. Но меня долго «рас-
певали». Потом послушали, какую са-
мую высокую ноту я могу взять, и го-
ворят: «Лирическое сопрано, отлично».
А недавно в МХТ мы выпустили спек-
такль Константина Богомолова «Мужья
и жены» по сценарию Вуди Аллена.
Это теперь моя любимая постановка.
Работать с Константином Юрьевичем
было очень интересно. После ГИТИСа,
наверное, это мой первый настоящий
учитель.
— Софья, а как возникла идея по-
ступать в ГИТИС? Вы ведь не из те-
атральной семьи…
— Мои родители врачи. Мы жили
в Томске, а когда я училась в вось-
мом классе, переехали в Москву. После
окончания школы я до последнего
не могла решить, куда пойду посту-
пать. Ясно было только одно: в гума-
нитарный вуз. В школе я была хоро-
шисткой с проблемами в точных на-
уках. Это у меня с раннего детства.
Мама рассказывает, как мой брат (он
старше меня на шесть лет) учил меня,
совсем маленькую, математике. Он го-
ворил: «Вот сидят три вороны, одна
улетела, сколько осталось?» Я отве-
чала: «Тлидцать тли!» — и он просто
бился головой: «Почему 33?!» Мне ка-
жется несправедливым, что человек
в 16 лет должен решить, кем он будет
всю жизнь. Я ходила на день открытых
дверей в МГУ, в РГГУ… Подумывала о
журналистике. И при этом работала —
официанткой в пиццерии. Я прора-
ботала там месяца четыре, наверное.
И теперь я знаю: официант — это са-
мая бешеная работа на свете. Как же
у меня болели ноги! Ты носишься без
конца, потому что одни заказывают
пиццу на тонком тесте, другие на тол-
стом, этим нужен счет, тем пора не-
сти напитки. Вот пришел человек, ты у
него взял заказ, и через две минуты на-
питки должны быть у него на столе. А
этих столов у тебя еще куча — десять
или больше, целый зал может быть
на тебе. Но в этом, конечно, тоже есть
своя романтика. Во всяком случае, те-
перь я никогда не смогу раздражаться
на официанта, который куда-то пропал.
Полезно поработать в сфере обслужива-
ния. К тому же я заработала свои пер-
вые деньги и поехала в Венецию. Ну а
идея поступать в театральный институт
возникла очень спонтанно, в послед-
ний момент — уже вовсю шли прослу-
шивания. Сейчас, вспоминая те собы-
тия, я даже не могу точно сказать, что
именно меня на такую мысль натолк-
нуло. Конечно, в детстве я все время
кого-то пародировала, изображала. Еще
я танцами занималась с шести лет, так
что в принципе мне сцена была близка
и приятна. Но про кино и театр до са-
мого момента поступления не думала.
И вдруг решила пойти на такой экс-
перимент. Буквально за неделю я вы-
брала и выучила басню, стихи, прозу.
И пошла сначала в «Щепку», потом во
ВГИК и в «Щуку». Режиссерский фа-
культет ГИТИСа сначала даже не рас-
сматривала, это же такое место — для
избранных, туда невозможно посту-
пить. Но мне сказали, что курс наби-
рает Хейфец и я ему подойду. С самим
Леонидом Ефимовичем я познакоми-
лась уже на втором туре.
— То есть вы заранее знали, что
попадете к нему на курс?
— Так бывает. Ведь мастера, наби-
рая курс, знают, что ты поступаешь
одновременно в несколько мест. И
если кто-то из них хочет, чтобы ты у
него училась, он дает тебе это понять,
чтобы ты в другое место не завернула.
Человек пять было, которым намек-
нули, в том числе и мне. Хотя все равно
до конца я не верила, с тревогой ждала
списка поступивших. И вот я оказалась
на режиссерском факультете ГИТИСа.
Это были четыре года, когда тебе как
будто не нужен сон, не нужна еда. Во
всяком случае, я не помню, чтобы я
тратила на это время. Нам в институте
бесплатно давали кашу с утра, и это
было главным приемом пищи за весь
день. Я постоянно находилась в инсти-
туте. Нас начинали выгонять оттуда ча-
сов в одиннадцать вечера, но мы пря-
тались и оставались. И репетировали
этюды, спектакли. Ни у кого не было
денег, но это казалось не важным. Ты
одеваешься в костюмерке, питаешься
кашей… Мечта, а не жизнь!
— А сейчас у вас есть какая-нибудь
актерская мечта? Сыграть какую-
то роль или сняться у какого-то ре-
жиссера?
— В прошлом году я проходила
пробы у Андрея Звягинцева на роль вто-
рого плана в фильме «Нелюбовь». Как
вы понимаете, я их не прошла. Но мне
важно было познакомиться с Андреем
Петровичем. Думала про себя: «Сейчас
будет ответственный момент в твоей
жизни, Сонь, соберись, пожалуйста,
сильно не нервничай, сильно не пережи-
вай, ничего особо судьбоносного не ре-
шается, все будет хорошо». Что именно
это будет за фильм, никто не знал. Нам
не давали читать сценарий, только при-
слали отдельные сцены. Пробы продли-
лись полтора часа вместо получаса. Я
вышла оттуда окрыленная, была счаст-
лива, что просто побывала на месте со-
здания чего-то важного. Подумала: если
так интересно на пробах, то что же тво-
рится на площадке? Звягинцев очень
внимателен к актерам. После проб у
него, как и после просмотра его филь-
мов, наступает какое-то отрезвление. То
есть все встает на свои места, иначе вос-
принимаются какие-то ценности. И по-
сле нашей полуторачасовой встречи я
по-другому посмотрела на себя, на свою
работу и на то, чем я хочу заниматься и
какой во всем этом смысл.
— Может быть, это и здорово —
сниматься в «фестивальном» кино.
Но на улице вас узнают благодаря
«Физруку»…
— Начали узнавать еще раньше —
после фильма «Гуляй, Вася!». Можно
сказать, это та работа, которая меня
вырастила, мой первый полноценный
киноопыт. Я очень хотела попасть к
режиссеру Роману Каримову еще с тех
пор, как увидела его «Неадекватных
людей». Это был первый из наших рос-
сийских современных фильмов, посмо-
трев который я заинтересовалась: кто
это сделал? Когда «Гуляй, Вася!» вы-
шел в прокат в кинотеатрах, я впер-
вые ощутила, что такое «узнают на
улице». Например, я вышла из пере-
хода, навстречу мне девушка, и вот
она вынимает наушники из ушей и
говорит: «Я только что видела вас в
кино, я в вас влюбилась». Сказала
это — и пошла дальше. Или какой-то
человек на эскалаторе мне крикнул:
«Классный фильм!» Это было такое не-
навязчивое, очень приятное узнава-
ние. С «Физруком» сейчас уже другая
ситуация. Например, стою я, выбираю
колготки и какое-то белье в магазине.
И вижу, как один человек медленно
поднимает телефон, чтобы сделать со
мной селфи. Явно в расчете на то, что
я не замечу. Я просто поворачиваю го-
лову, долго на него очень строго смо-
трю, человек стыдливо убирает теле-
фон и уходит. Такое разное поведение
людей я объясняю тем, что, когда че-
ловек идет в кино, это его осознанный
выбор, он сопереживает персонажам и
уходит из кинотеатра с каким-то впе-
чатлением. А когда он включает теле-
визор, все, что происходит на экране,
как будто приходит к нему домой. Это
воспринимается так, будто у него на
холодильнике какие-то актеры живут.
И телезритель считает их частью сво-
его домашнего мира, своего простран-
ства, поэтому он и с нашим личным
пространством совершенно не счита-
ется. Но для меня это еще не такая
проблема, я не настолько медийно уз-
наваема. А какие-то мои знакомые, ко-
торые находятся на пике популярно-
сти, от этого всерьез страдают. Я была
свидетельницей, как с одним актером
сфотографировались, а потом догнали
его и попросили перефотографиро-
ваться, потому что у них не получился
первый кадр. Понимаете, есть пресс-
конференции, премьеры фильмов или
спектаклей, когда актер готов к тому,
что к нему будут подходить: он помыл
голову, находится в каком-то рабочем
состоянии, он может и сфотографиро-
ваться, и дать автограф, и ответить на
вопросы. Но достаточно странно тре-
бовать от актера, чтобы он делился
своим личным временем с людьми, ко-
торых просто встречает на улице. Вот
поэтому тот же Нагиев не может выйти
в город по своим бытовым делам, он
просто вынужден вести закрытый
образ жизни. Мы говорили с ним об
этом. Не уверена, что я хочу так жить.
И не случайно я недостаточно усердно
работаю над своей публичностью, уз-
наваемостью. Некоторые удивляются:
«Вот у вас есть микроблог в Интернете,
почему же вы выкладываете так мало
фотографий?» Ну да, для того чтобы
добиться успеха в кино, очень важно
быть «знакомым» лицом. В любом слу-
чае, моя основная работа все-таки те-
атр. Кино — это пока только приложе-
ние к профессии. Посмотрим, как сло-
жится дальше…