ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 13, 2022

Президентом России во вторник, 12 июля подписан указ об изменении структуры правительства на уровне вице-премьеров. Их число увеличивается с 10 до 11, причем в списке заместителей премьер-министра Михаила Мишустина появилась должность «вице-премьер — министр промышленности и торговли». Интрига происходящего — в сюжете с внеочередным заседанием Госдумы, а затем Совета федерации 15 июля (см. “Ъ” от 12 июля): известно было, что парламент де-факто вызывают с уже начавшихся каникул ради необходимых правительству решений, но каких, не сообщалось. Лишь во вторник утром появились первые основанные на реальности предположения. Речь идет о назначении новых вице-премьеров, которых после конституционной реформы 2020 года должна назначать именно Госдума, но версии предлагались самые фантастические.

Однако по состоянию на вечер 12 июля в Госдуму внесено только одно предложение: новое вице-премьерское кресло, совмещенное с министерским, может занять (после одобрения парламентом) глава Минпромторга Денис Мантуров.

Само по себе повышение министра до вице-премьера с сохранением министерской должности — нечастая, но и не уникальная ситуация в правительствах РФ последнего времени. Так, с 2018 до 2020 года посты первого вице-премьера и министра финансов совмещал Антон Силуанов, а ранее (в 2000–2004 годах и в 2007–2011 годах) пост замглавы правительства и главы Минфина одновременно занимал Алексей Кудрин. Во всех этих случаях речь шла о практически непрерывном процессе реформирования и модернизации работы финансового ведомства. По сведениям “Ъ”, в правительстве рассматривают схему работы Дениса Мантурова на новом совмещенном посту в том же ключе — это не «признание заслуг», а полномочия, необходимые главе Минпромторга для того, чтобы существенно повысить скорость принятия решений по импортозамещению и быстрому освоению новых промышленных технологий. Нынешняя скорость согласования решений, исходя из этой логики, Белый дом не устраивает. Логика «естественной вертикали» работает в случае со строительным вице-премьером Маратом Хуснуллиным, который очень долго работает с министром строительства Иреком Файзуллиным. В случае же Дениса Мантурова ему придется согласовывать профильные решения между собой как вице-премьером и собой как министром.

При этом, по словам собеседников “Ъ” в Белом доме, разделения полномочий по управлению промышленным блоком в правительстве между становившимся в последнее время все в большей степени «оборонным» вице-премьером Юрием Борисовым и «промышленным» вице-премьером Денисом Мантуровым не предполагается, несмотря на то что, по крайней мере официально, отставка Юрия Борисова не объявлена.

По информации, которую “Ъ” не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть, господин Борисов все же настроен покинуть Белый дом: предположительно, он будет руководить «Роскосмосом».

Отметим, впрочем, что в российской практике до публичного объявления кадрового решения оно в любой момент может быть «переиграно», поэтому прямо утверждать, что в «Роскосмосе» Дмитрия Рогозина заменит Юрий Борисов, пока невозможно.

В этом случае интрига, связанная с президентским указом, сохраняется, поскольку увеличение числа вице-премьеров до одиннадцати уже произошло, но никаких консультаций о назначении еще одного вице-премьера в Госдуме (в ее совете, в комитетах, во фракциях) не было, в то время как Денис Мантуров проведет в ближайшие дни все необходимые встречи: о них объявлено. В Белом доме допускают, что одиннадцатое вице-премьерское кресло может быть вакантным какое-то время. Таким образом, нельзя исключать и того, что в этом случае осенью (когда парламент вернется с каникул) в правительстве может появиться зампред, курирующий восстановительные работы на территории проведения военной операции РФ на Украине. Впрочем, решений на этот счет, видимо, просто не принято, и вряд ли их технически можно реализовать в правовом поле до осени.

Если судьба кресел в Белом доме остается интригой, то в самом назначении Дениса Мантурова ее, по сути, нет: в Белом доме приняли решение скоординировать персональную ответственность за «программы импортозамещения» в широком смысле в одних руках, и предполагается, что глава Минпрома — не только исполнитель этой программы, но и ее идеолог.

В интервью “Ъ” накануне Петербургского международного экономического форума господин Мантуров ответил на обширный блок вопросов, касавшихся промышленной политики России в новых условиях. Из его слов прямо следовало, что министр не поддерживает идеи фронтального импортозамещения в экономике и рассчитывает на естественную рыночную адаптацию большинства ее отраслей к санкциям из-за военной операции РФ на Украине, как если бы изменения экономического окружения РФ, уход иностранных компаний и прекращение поставок многих зарубежных комплектующих были бы обусловлены естественным ходом событий.

«Идеальной для нашей промышленности траекторией сейчас было бы как можно быстрее, при благоприятном валютном курсе, закрыть потребности в оборудовании и комплектующих там, где российское производство просто в силу дефицита мощностей не способно пока удовлетворить внутренний спрос. В дальнейшем можно адресно стимулировать иностранных поставщиков к локализации производства внутри страны, а для российских производителей средств производства и сложной потребительской продукции — обеспечивать равные условия конкуренции с использованием инструментов внешнеторгового регулирования»,— говорил он. При этом министр признавал, что адаптация к новой реальности будет непростой — и «производители должны быть готовы к тому, что заказчики будут буквально жить у них на заводах, чтобы получить нужный им и ничем не уступающий иностранному аналогу результат». Потребительский же спрос министерство рассчитывает по-прежнему удовлетворять в том числе за счет альтернативных каналов импорта, чтобы не обеднять предложение.

Как регулятор предложения промышленных и промежуточных товаров, министерство сосредоточится на ряде «стратегических» направлений, перестройка которых без участия государства, с точки зрения властей, невозможна,— помимо оборонной промышленности глава Минпромторга прямо называл микроэлектронику, авиастроение и автопром.

Модель работы в них министр описывал как де-факто субсидирование их перестройки на чисто российские мощности, исходя из сохранения цен на их товары (а в случае авиации — пассажирские перевозки) на довоенном уровне за счет резервов, накопленных Россией в «тучные» годы. Для основных же инновационных сфер — биотеха, производств электроники, новых материалов и т. д.— Минпромторг намеревается добиваться уровня налоговых льгот, «сопоставимого с созданным сегодня режимом для IT-проектов».

В целом же инструментарий поддержки российского производства, который выстраивался с 2014 года (специнвестконтракты, системная поддержка НИОКР и субсидирование комплексных инвестпроектов, Фонд развития промышленности и поддержка промышленной инфраструктуры технопарков и кластеров), министр признавал достаточным — более того, ряд новых мер (льготные кредиты на пополнение оборотных средств, возобновление механизма СПИК 1.0, новые программы Фонда развития промышленности для формирования компонентной и ресурсной базы) был подготовлен и в период пандемии, но из-за отсутствия просадки промпроизводства тогда был сочтен избыточным и де-факто извлечен «из резерва» в связи с санкциями.

Таким образом, вместо ожидаемого крупного блока законопроектов, посвященных импортозамещению, парламенту теперь предстоит утвердить лишь одно кадровое решение. Отметим, что вряд ли обсуждение в Госдуме будет безоблачным (хотя в утверждении Дениса Мантурова сомневаться не приходится). В парламенте исторически довольно сильно лобби ВПК, которое вряд ли очень заинтересовано в крупных переменах,— возможно, история с назначением внеочередных заседаний Госдумы и СФ как-то связана с его активностью.