Армянские военные покинули все три района Нагорного Карабаха, которые должны были покинуть в соответствии с трехсторонними ноябрьскими договоренностями лидеров России, Армении и Азербайджана. За тем, как азербайджанские беженцы устремляются в родные села и что происходит в местах, оставленных армянами, наблюдал корреспондент “Ъ” Кирилл Кривошеев.
В Азербайджане появились две новые знаменательные даты — соответствующий указ подписал в среду президент Ильхам Алиев. 27 сентября (дата начала обострения в Нагорном Карабахе) станет скорбным Днем памяти погибших, зато 10 ноября — праздником, Днем победы. Напомним, что именно в этот день вступило в силу соглашение о прекращении боевых действий, подписанное лидерами России, Армении и Азербайджана Владимиром Путиным, Николом Пашиняном и Ильхамом Алиевым.
Своеобразным «днем победы» (правда, победы без боя) стало для Азербайджана и 1 декабря, когда его войска вошли в Лачинский район — последний из трех, которые армянская сторона должна была уступить Баку по условиям соглашения. Корреспондент “Ъ” в этот день находился в Агджабединском районе, где расселена большая часть беженцев из Лачина и расположена его администрация (органы власти неподконтрольных районов в Азербайджане не упразднялись, но последние 27 лет они занимались только проблемами беженцев).
Отмечая возвращение родного района, переселенцы устроили шествие по трассе. Впереди колонны шагали недавно вернувшиеся с фронта военные, растянувшие огромный государственный флаг. За ними следовала лошадь с повозкой, в которой сидела женщина и играла на зурне. А уже за ними шествовали простые переселенцы на машинах, лошадях и пешком.
Дойдя до здания районной администрации, они стали танцевать и фотографироваться с плакатом: «Что случилось, Пашинян?».
Это ставшая в Азербайджане крылатой фраза из выступления Ильхама Алиева после подписания соглашения. «Что случилось, Пашинян? Ты строил дорогу в Джебраил. Танцевал, а где статус (Нагорного Карабаха, который требовали в Ереване.— “Ъ”)? Статус пошел к черту, провалился, разлетелся в пух и пыль, нет его и не будет»,— высмеивал он армянского премьера.
В день возвращения Лачина азербайджанский президент сделал не менее важное заявление. В тексте трехстороннего соглашения говорится о сохранении пятикилометрового коридора, связывающего Степанакерт с Арменией. Эта дорога проходит через райцентр — город Лачин, и армянская сторона трактовала это как возможность де-факто оставить его за собой. «Я же в ходе бесед с президентом России говорил, что Лачин также должен быть возвращен нам. Поэтому мы предлагаем построить новый коридор,— сказал Ильхам Алиев.— Разработать маршрут нового коридора, соединяющего Нагорный Карабах с Арменией, и построить его. Здесь (в соглашении.— “Ъ”) указано и время — в течение трех лет. Но я считаю, что мы можем сделать это раньше. После определения параметров нового коридора город Лачин также будет возвращен нам».
Пункт соглашения, о котором говорил Ильхам Алиев, сформулирован размыто. Там действительно говорится, что «в ближайшие три года будет определен план строительства нового маршрута движения по Лачинскому коридору, обеспечивающий связь между Нагорным Карабахом и Арменией, с последующей передислокацией российского миротворческого контингента для охраны этого маршрута». Однако среди городов, которые должен обойти этот маршрут, упомянута только Шуша, перешедшая под контроль Азербайджана в ходе боев. Тем не менее протеста с российской стороны слова господина Алиева не вызвали.
Хотя район разделен на две части, а сам Лачин пока останется недоступным для азербайджанцев, вернуться туда хотят все жители района, с которыми удалось поговорить.
Там горы, воздух хороший,— говорил “Ъ” пришедший на праздничный митинг лачинец Ариф.— Если русский солдат будет там, то с коридором для армян все будет нормально».
О родных горах рассказывают и в семье Гасановых, которая пригласила нас на ужин. Их сын Фарид пошел на фронт добровольцем, остался жив, домой, правда, пока не приехал. В семье им гордятся: «Кто же еще вернет наши территории, если не он». Гасановы, как и многие другие семьи, покинули свой дом в 1992 году, не взяв практически ничего: не было времени. Лишь потом один из родственников как-то смог вернуться в село и забрать два их ковра и холодильник.
«Никого из мирных жителей мы туда не пускаем»
Правда, пока мечты беженцев о возвращении в родные села властям Азербайджана приходится пресекать. У всех на устах история семьи из Физулинского района, которая пыталась доехать до родного села в объезд блокпоста, по проселочной дороге, и подорвалась на противотанковой мине. Все четыре человека, что были в машине, погибли.
Мы тоже отправились в Физули, но через блокпост. «Нет, никого из мирных жителей мы туда не пускаем. На личном автомобиле туда нельзя»,— говорит подполковник на посту. В итоге нашим экскурсоводом по Физули стал замначальника полиции района Рауф Абдулкеримов, который родился в этом городе. Пожилой полицейский показывает дом культуры, прокуратуру, музыкальную школу, дом его учителя русского языка. Но от многих зданий остались лишь фундаменты, заросшие густым кустарником.
Глаз цепляется за единственный сохранившийся фасад с аркой — редакцию местной газеты «Араз».
Что могло привести к таким разрушениям, представить сложно. Война? Но снаряд, попав в дом, обрушивает одну стену, а не стирает дом до основания — это мы уже видели в октябре, во время активных боев. Время? Но украинская Припять стоит заброшенная с 1986 года, и дома там намного целее. Наш гид предложил вариант, в который сложно поверить: армяне разрушали дома специально, строительной техникой. Так или иначе в городе и вокруг него на развалинах домов действительно стоят несколько брошенных экскаваторов.
В городе звенящая тишина, но наши сопровождающие — Рауф Абдулкеримов и еще один, молодой полицейский с автоматом,— постоянно прислушиваются. «Мы реагируем на любые звуки,— говорит замначальника полиции.— Это может быть брошенный скот, а может и спрятавшийся армянский солдат, который боится выйти. Но мы же ему ничего не сделаем». Армянские бронежилеты (они сильно отличаются по цвету и рисунку камуфляжа) валяются прямо на земле, рядом — ящики со снарядами, которые не успели израсходовать.
Повсюду следы отступления, в том числе и на территории бывшей армянской воинской части, где сейчас в сборных домиках разместились азербайджанские военнослужащие. На тренировочной площадке валяются сорванные со стенда плакаты на армянском — на одном из них показано, как правильно тянуть ногу при строевом шаге. На складе валяются папки с гербом непризнанной Нагорно-Карабахской республики, патроны и снаряды с армянской маркировкой. В одном из ящиков даже лежат мишура и елочные игрушки — армянские бойцы собрались отмечать Новый год.
Но самая удивительная находка ждала нас на столе в беседке. Там лежали DVD-диски с русскими фильмами про афганскую и чеченскую войны: «Грозовые ворота», «9-я рота», «Живой», «Кавказский пленник», а еще фотоальбом.
Некоторые фотографии были разбросаны вокруг: застолье, семья с детьми, маленькие девочки. Не сразу понятно, армяне это или азербайджанцы, но потом я вижу фотографию, сделанную в церкви: люди ставят свечи в песок, как принято в Армении. Прошу забрать фотоальбом с собой, чтобы по возможности вернуть владельцу,— все равно валяется на улице. Но мне не разрешают: говорят, этими вопросами должен заниматься Красный Крест.
На бывших армянских позициях, куда мы заехали в конце, следы двух армий буквально перемешаны, что указывает на тяжелые бои, которые велись за эти позиции.
Огромные гильзы от исходящих артиллерийских снарядов и осколки от входящих, армянская тушенка, а рядом на обочине — смятые пачки от азербайджанских сигарет и газеты с портретом Ильхама Алиева. Вдруг из кустов, куда мы бы никогда не пошли из-за опасности мин, выскакивают две исхудавшие коровы. Но к людям они не бегут — слишком напуганы. Как утверждает Рауф Абдулкеримов, его сотрудники ловят брошенный армянами скот, чтобы сдать в налоговую полицию, а те якобы даже как-то возвращают его владельцам — с помощью Красного Креста.
С трудом верится, что такая сложная схема работает. Хотя следующее, что мне предстоит увидеть, доказывает: ничего невозможного нет. Прямо мимо азербайджанского блокпоста едет колонна машин. Впереди — джип с азербайджанскими номерами, за ним — «УАЗ» с армянскими номерами и крупной армянской надписью на борту, а дальше — два броневика российских миротворцев с флагами и автомобили того самого Красного Креста. Побеседовать с людьми из колонны нам не удалось, но, как предположили наши сопровождающие, они ехали за телами погибших.
0
75.00
