Вот совсем свежая волшебная сказка: Марта Луиза, принцесса норвежская, влюбилась в шамана Дурека, гуру Гвинет Пэлтроу. И собирается за него замуж. Делаем ставки, какие чудеса произойдут в следующей серии.
«Туфли снимите!» – велел мне шаман Дурек, указав на коврик в сюите отеля Mondrian в Нью-Йорке. Дурек не верит ни в лекарства, ни в травы, ни в минералы. Он берет выше – обращается напрямую к духам, чтобы наладить с ними коммуникацию, когда у клиента душевный кризис. И помогает – за деньги, разумеется, – восстановить в голове подобие спокойствия. Он не учит жить. Он пытается «помочь человеку свернуть с предначертанного пути».
Мне он велел лечь и вытянуть руки по швам, и я дала ему возможность поуправлять собой. Стресса во мне было выше крыши, и я рада была позволить хоть что-то решить за меня.
Тем более что в номере мы были не одни. «Марта!» – поманил он женщину, стоявшую у него за спиной. «Ммм», – мурлыкая, он наклонился поцеловать ее, свою любимую принцессу Норвежскую. Они любят друг друга уже почти год. Полтора часа из этого времени потрачено на шаманское чтение моей персоны. Мой внутренний ребенок сообщил, что мне надо потанцевать на природе. Мои кости доложили, что мне срочно требуются два дома, сад с цветами и животными, два творческих занятия для рук и тумблер для переключения того, что Дурек назвал «дисфункциональной эмпатией». После этого шаман собрался поговорить с моей душой.
«Я люблю тебя», – сказал он принцессе Марте Луизе, которая по-турецки сидела на полу в золотой плиссированной юбке и черной футболке. На шее у нее маленькая серебряная подвеска. Потом он опять переключился на меня.
«Духи, – обратился он к комнате, – сейчас будем входить в ее систему». Он попросил духов раздвинуть мои нейроны, создать спиральное интегрированное энергетическое поле в моем позвоночнике и спустить оттуда весь яд через нос, горло и рот. (Никаких энергий в позвоночнике я не почувствовала, и ниоткуда ничего не спустилось, но Дурек объяснил, что у меня нет рецепторов для измерения частот полярности – их ни у кого нет.)
«Бригада акупунктуры, – обратился он в комнату, – поставьте иголку в верхний квадрант уха, чтобы открыть ворота тревоги. Надавите сильнее. Поверните. Продолжайте поворачивать. Да, так. Хорошо, – руководил он невидимой бригадой. – Вводите лекарство. Давайте несите электрошок, ставьте электроды. Тряхните ее тело электричеством. Еще раз тряхните. Еще тряхните. Поставьте на четыре сотни. Окей, теперь на восемь сотен. На тысячу сто. Духи, откройте ее бронхи! Зажим! Держите бронхи открытыми. (А я могу быть уверена, что это стерильно?) Раскрутите электроны посильнее. Чувствуете жужжание? (Нет.) Загрузите в ее тело самый замечательный день в спа, энергию океана и ветер, который овевает мое тело. (Звучит прекрасно.) Зевком выдави из себя яд! Выкашляй его». Так он приговаривал весь сеанс.
Мне даже зевать самой не пришлось. И кашлять тоже. А может, я симулировала этот зевок, чтобы прекратить шоу? Трудно сказать. Зеваешь ведь всегда немножко нарочно, если вдуматься. А я устала. И начала потеть, потому что кондиционер в номере не работал. Фобия заразы у меня развилась еще до того, как в ковид это стало модно, а я целый час лежу на полу в гостинице. К тому же в согласии на процедуру, которое менеджер Дурека велел подписать (не смейтесь, у шамана два менеджера, пиарщик, координатор, юрист, главный координатор и медиаменеджер), написано, что сеанс может зайти как угодно далеко. Текст согласия показался мне странным. Там перечислено, чего я должна избегать перед сеансом: за двадцать четыре часа – никакого мяса, алкоголя и сигарет. Указано, что делать, когда войдешь в отель. Но звучало все классно. Шаман Гвинет Пэлтроу встречается с принцессой Норвежской. И вместе они будут читать мою энергию и говорить с духами (за такую услугу шаман обычно берет тысячу долларов). А что они просят подписать отказ от претензий – так это просто маленькая деталь, как перед процедурой в спа. Я по диагонали просмотрела согласие, как обычно делаю, прежде чем беззаботно подписать, и переслала папе, чтобы он похихикал после обеда. А заодно пусть будет в курсе, над чем я сейчас работаю. Папа перезвонил в ту же секунду: «Отказ от претензий...» – «Ну да, – перебила я. – Уржаться, правда?» – «Тебе нельзя его подписывать. – Отец у меня адвокат. – Ты дочитала до пункта то ли пять, то ли шесть, где написано про проникновение в твои гениталии?»
Так далеко я не дочитала. Бумажка была длинная, и написал ее шаман. Я поежилась, сказала папе, что мне пора, и долистала до этих абзацев. «Вы выражаете согласие со всеми необходимыми медицинскими манипуляциями, методами и техниками, которые шаман Дурек сочтет нужным применить в отношении вас. Это включает в себя, но не ограничивается ими: физические прикосновения, энерго-терапию, вывод токсинов ... энергетическое проникновение или физическое прикосновение к гениталиям, или электрошоковую терапию позвоночника».
Отказ от претензий также дает Дуреку право прервать сессию, если вы попытаетесь поцеловать или дотронуться до него, ласкать себя, раздеваться или пытаться раздеть его, совершить попытку совокупления или орального секса с ним или секса с собой или будете угрожать ему каким-либо образом.
«В согласии есть эти пункты, потому что речь идет о сексуальных вещах», – объяснил Дурек через несколько месяцев, когда мы опять встретились в гостиничном номере на Парк-авеню. Шаман был в широких льняных штанах и черной рубашке. Череп у него абсолютно гладкий, глаза женские. Голос такой, словно говорит девица из Кремниевой долины под аяуаской.
«Если мне надо прочистить вашу лимфатическую систему, то это в районе паха. Когда я дотронусь пальцем до этой области, вы можете неправильно меня понять». В шаманизме есть специальная техника, способ помочь женщинам, когда они хотят детей, мужчинам при импотенции, женщинам, которые не получают оргазм, объясняет он. «Надо говорить с их сексуальными железами. Я могу попросить снять часть одежды, чтобы показать мне гениталии. Ко мне приходили женщины в разном состоянии – у одной было воспаление вульвы». Шаман рассказывает, что клиенты делают ему разнообразные предложения. «Приходили звезды, снимали с себя всю одежду и требовали, чтоб я их трахнул. Приходили женщины и мужчины – не скажу имена, но поверьте, очень известные имена, – которые с порога клянчили: «Всю жизнь мечтал иметь секс с шаманом». А я такой: «Я тут с вами не за этим».
Скользкая тема. Граница между лечением и интимностью, особенно в сознании участника, быстро стирается. С другой стороны, если в конце концов тебе стало лучше, никто, кроме самого тебя, не скажет, был ли это обман.
Современный шаманизм, ставший популярным в расцвет контркультуры шестидесятых, ловко интегрировался в наши йогнутые двухтысячные. Сейчас любой может стать знаменитым, если будет много постить на эту популярную тему. Примерно половина жителей США попробовала альтернативную медицину, три пятых страны сказали, что верят в духовную энергию, астрологию и все такое – эти данные опубликовал Pew Research Center. У шамана Дурека в инстаграме почти двести тысяч подписчиков благодаря знаменитым клиентам: Крис Пайн из «Стартрека», Сельма Блэр, Розарио Доусон. Ну и Гвинет Пэлтроу, конечно, гений превращения духовного мира в товар. Дурек называет ее «духовной сестрой», а она его – «светом сияющего оружия». Но мне он говорит, что плевать хотел на такую славу. «Пишут, что я шаман для звезд. Все к этому подводят. Ненавижу! Убить хочу!» В другом нашем разговоре на ту же тему он пояснил: «Селебрити – просто люди, у которых есть художественные способности или вокальные данные. Так получилось, что их знают. Их слава меня не сильно впечатляет. Меня впечатляет то, что человек делает со своей силой».
То, что делает со своей силой сам Дурек, – тоже своего рода искусство. Ранним летним вечером 2019 года, например, на залитом солнцем патио маленького бунгало под большими буквами Hollywood, он довел шесть женщин до слез за сеанс продолжительностью семнадцать минут. Вдруг принимался петь, говорил на разных языках, иногда дотрагивался до женщин. Он превратился в духовного посланника, привратника, выпускающего негативную энергию, снимающего боль, исцеляющего раны. Это было шоу шамана Дурека. Аудитория была совершенно заворожена. Он поздравил дам с тем, что они «хакнули свои тела», спел A Whole New World из мультика про Аладдина и велел духам ввести магнетическую энергию в их позвоночники.
«Я ощущаю», – сказала одна женщина. «Конечно, ощущаешь», – ответил шаман, со смехом запрокидывая голову. «Вы меня обманываете!» – визжала другая, заливаясь слезами. Женщина слева от нее энергично кашляла, чтобы высвободить всю боль от поступков отца и матери, которая копилась в теле. Еще одна выла и рыдала так громко, что мне вспомнилась сцена в кулинарии Katz’s из фильма «Когда Гарри встретил Салли».
А вот другое субботнее утро в то удивительное начало прошлого лета, когда на Манхэттене еще можно было собираться группами. Дурек созвал несколько десятков членов Litty Committee («Маленького комитета»), как он называет свое «племя» (смысл шутки в том, что они lit, просветленные), в зал для мероприятий отеля Mondrian. Все вместе эти люди собирались участвовать в Mandela Mile, ежегодном всемирном челлендже в честь Нельсона Манделы и Кофи Аннана. На дворе было 29 июня, и хотя во всем мире ивент должен был начаться только 18 июля (что было четко напечатано на футболках, которые надел Litty Committee), шаману эта дата оказалась неудобна, поэтому он собрал всех раньше. Разрешения на марш у них не было, поэтому Дурек велел выходить по одному, иначе полиция имеет право стрелять.
«Я рулила сюда аж из Вирджинии», – сообщила мне женщина c коротенькими, как поросячьи хвостики, косичками. На футболке у нее было написано «Stay Lit!» («Не туши свет!»). Женщина из Вирджинии – одна из фолловеров Дурека в инстаграме, где он промоутирует подкасты со своим участием, сессии онлайн-хилинга, воркшопы, камео в сериалах вроде The Doctors, виртуальный лагерь для детей, свою книгу Spirit Hacking («Хакинг духа»), которая вышла в позапрошлом году, и фотографии себя с принцессой Мартой и ее знаменитыми друзьями. «Обязательно полечу осенью на его ивент в Лос-Анджелесе», – сказал мне мужчина, у которого на голове вытатуирован ангел. Гуру велел всем поднять руки к небу, «запрячь» свои силы и кричать во всю мощь легких «Yes! Yes! Yes! Yes!» в течение одной минуты двадцати секунд. «Вам хорошооо? – протрубил он, и из-за облака вышло солнце. – Смотрите, что мы только что с вами вместе сделали».
А потом прихожане в футболках пошли по городу на юг вместе с принцессой и шаманом.
Марта Луиза – четвертая в очереди на норвежский трон, первый ребенок короля Харальда и королевы Сони. Два года назад она имела шанс не познакомиться с Дуреком, потому что друг, который хотел их друг другу представить, не мог заставить шамана ответить на ее звонки. Она была в разводе, растила трех дочерей и скрывала свою духовность от страны, которая отказывалась признавать факт, что их принцесса говорит с ангелами. Марта уже привыкла жить одна и вроде бы приняла решение, что жизнь и без партнера достаточно наполнена. Но ее друг наконец дозвонился до Дурека, и тот пригласил принцессу Марту на ланч в снятую через Airbnb квартиру в районе Голливудских холмов.
Как лет двести назад писал Ханс Кристиан Андерсен, жил-был принц, который хотел жениться на настоящей принцессе, ровне себе. Принц объехал полмира, видел много принцесс, но все задавал себе вопрос: существуют ли признаки важнее родословной? В печали вернулся он к себе во дворец. Но судьба сделала так, что ужасная буря привела молодую девушку к воротам его дворца. Мать принца, королева, была той еще сукой, и у нее был план. Она спрятала горошину под несколькими слоями матрасов, полагая, что человек с королевской кровью обязательно почувствует, что спит не на Hästens c независимыми пружинами. Когда леди проснулась, вся в синяках от мучившего ее мелкого овоща, стало понятно, что вот она, настоящая принцесса, и все жили долго и счастливо. Можно сказать, что эта сказка – возмутительно сексистская карикатура на женственность и утонченный вкус. Но Андерсен, полагаю, имел в виду, что настоящая принцесса должна быть способна сострадать, чувствовать боль своего народа. Принцесса Марта Луиза никогда так не думала. И девочкой ничего королевского в себе не чувствовала. Любила гулять на улице, а наряжаться ненавидела. Была бы счастлива, если б родители работали не королем и королевой, а, не знаю, дантистами. Когда ей было то ли шесть, то ли семь, она положила себе под матрас горошину. Проснувшись, сняла рубашку и стала искать подтверждение того, что у нее голубая кровь. Не обнаружив синяков, очень испугалась. Она знала! Знала, что недостаточно хороша, недостойна, что в ней нет этого, важного. Все, что девочке твердили про нее, – вранье.
Не поймите неправильно. Марте нравился титул. Она любила свою семью. И до сих пор любит. Но быть принцессой – суровый бизнес. Сам факт ее рождения заставил Норвегию поволноваться на тему очередности занятия трона. Женщины там идут после мужчин, даже если родились раньше. «К счастью», как она сама выразилась, через два года мама с папой родили мальчика, и ее очередь отодвинулась. Молодость принцессы была наполнена и пуста одновременно. Она дружила со своими нянями и работниками конюшни, много времени тратила на соревнования по верховой езде. Народ Норвегии полагал, что принцесса – с чудинкой, странная, и она это знала. За ней постоянно следили. Нельзя было из дому выйти – фотографы ловили каждый ее шаг. Даже когда у нее появились друзья – а они появились, – она в них сомневалась. И намечтала себе, что мужчина, которого она полюбит, увидит ее настоящую. Но людей с такими способностями в ее мире не водилось. Так что лет в пятнадцать девушка угомонилась. «Марта, – сказала она себе, – не сходи с ума. Он никогда не придет».
Марта Луиза стала ездить по стране и читать норвежские сказки своим подданным – не Андерсена, он датчанин, а народные сказки о печальных принцессах в заточении. В 2002-м вышла за норвежского писателя и художника Ари Бена. В 2007-м попробовала заняться бизнесом. Открыла центр альтернативной медицины, известный как «школа ангелов», где обучали ясновидению, целительству и как разговаривать с серафимами. Пресса ее затерроризировала. Были призывы отлучить Марту от церкви. Некоторые норвежцы требовали, чтобы принцессу лишили титула.
После того как они с Беном развелись в 2017-м, школу пришлось закрыть, и принцесса снова оказалась на распутье. Не с этого ли начинается большинство волшебных сказок?
И так, начнем сначала. В некотором царстве на холмах Лос-Анджелеса принцесса звонит в дверь съемной квартиры, где живет шаман просветленной Гвинет Пэлтроу. «Я вас раньше встречала. Мы знакомы?» – «Да. До нашего рождения было предначертано, что мы встретимся». Так они подружились. Потом дело переросло в любовь, а потом – в совместный бизнес, состоящий из консультаций и воркшопов. Дело идет к королевской свадьбе. Есть некоторые препятствия: эпидемия, раскидавшая их по разным краям света, самоубийство в семье и прискорбный факт, что товар, которым торгует шаман, не всем кажется полезным. Все это ерунда, конечно. Если вы верите в пророчества, скажу, что началось все, когда шаману было четырнадцать. Его мама, медиум карибско-норвежского происхождения, учившаяся у цыганки, сказала, что однажды он женится на принцессе Норвежской. Он и внимания не обратил, думал, что это еще один элемент домашней мистики. Дурек описывает свое детство витиеватыми, нагнетающими саспенс фразами. Спикер так увлечен потоком собственной речи, что не заботится о деталях. Например, Дерек Верретт, рожденный в Сакраменто, штат Калифорния, в 1974 году и выросший в соседнем Фостер-Сити, является шаманом то в шестом поколении, то почему-то в третьем. Среди его предков были те, кто, обладая силой, отказался от нее и выбрал более традиционный путь развития. Не суть важно, главное, что его родословная – это «мистические вооруженные силы». Он говорит, что его прапрабабка была лекарем, выросла в Золотом Береге (нынешняя Гана), потом перебралась на Гаити и в конце концов осела в Новом Орлеане. Ее сын, дед Дурека, тоже обладал силой, и папа тоже, но они были адвентистами седьмого дня.
В другой раз шаман рассказал мне, что его дед был основателем мегацеркви (так в США называют проповеднические организации, которые собирают стадионы. – Прим. «Татлера»), а еще плотником. Дурек рос в самом роскошном, по его словам, доме богатого, преимущественно белого квартала. Родители развелись, когда ему было три года, он остался с папой, благочестивым строительным подрядчиком, и мачехой. У папы был собственный самолет, автомобили и домашний персонал. Отец настаивал, чтобы мальчик отверг свою силу, держал спину ровно, надевал в школу костюм и носил тетрадки в дипломате. А в третий раз Дурек сказал, что рос то в Фостер-Сити, то на Гавайях, что его родной язык – гавайско-креольский пиджин, что ему приходилось вставать среди ночи и идти ловить рыбу, чтобы прокормить родственников.
В общем, разные версии. Сходятся они лишь в одном: непонятно было, как поступить со способностями, которые проявились у него в пять лет. Его постоянно настигали видения об одноклассниках. Те пугались и жаловались учителю. Дурек просыпался среди ночи и видел своих предков, глядящих из угла комнаты. Одноклассники считали его странным, к тому же он был одним из немногих черных детей в городе и покупал в аптеке перекись водорода, чтобы отбеливать лицо и волосы. А еще ему одинаково нравились мужчины и женщины.
«Что о нем подумает мир, занимало папу больше, чем истина, и это было проблемой. Папа говорил, что его будут осуждать, что открытое проявление духовности все усложнит». А Дурек отказаться от духовности не мог. Шли годы физического и эмоционального насилия со стороны отца. Шаман говорит, что его сексуально использовал мужчина-няня, и в результате он начал сильно пить, а в подростковом возрасте принимал наркотики. Перестал ходить в школу. Вламывался в дома, чтобы устроить там с друзьями вечеринку. Однажды они спалились, Дурека посадили в колонию для несовершеннолетних. «Там было тяжело. Я ненавидел себя за свои способности. Но потом сообразил, что это волшебный дар. С ним я мог помогать людям. Я постоянно жил в битве с собой».
Некоторое время он метался между серьезным шаманским обучением, мелкой работой моделью в Европе и крошечными ролями в сериалах. Женился на девушке, потом развелся. Завел с друзьями духовный бизнес, стал жить с бойфрендом.
В двадцать восемь лет он умер. Ну, так он мне это объяснил. У него была серия судорог, уровень калия в организме взлетел до небес, и органы отказали. Тело чувствовало, что его протыкают огненные ножи, и дух бабушки велел ему уходить, но мозг поместил Дурека в утробу матери, и он заново прожил каждый момент своей жизни и снова встретил каждого человека, виденного ранее. Он не подавал признаков жизни четыре минуты, потом врачи его реанимировали, парень пробыл в коме два месяца, после чего восемь лет был на диализе. В 2012-м сестра отдала ему почку.
В книге он пишет, что духи сказали ему: если хочешь полностью восстановиться, придется начать думать «своей всеобъемлющей душой, а не ограниченным мозгом». Он учился индейскому шаманизму в племенах лакота и чероки, гаитянскому, нигерийскому и гавайскому шаманизму. Изучал кубинский вариант искусства бабалаво и мистические традиции бывшего Королевства Бакуба в Конго. У раввинов в Израиле изучал иудаизм и каббалу, в Турции – суфизм, по всей Европе – католический и вообще христианский мистицизм. В 2013-м он поменял имя с Дерек на Дурек, «чтобы подчеркнуть немецкое происхождение», хотя он афрокреол и карибо-норвежец. Но он чувствовал себя новым человеком. Нанял стилиста и зарегистрировал ООО. Постил фотографии себя со звездами. Стал брать деньги за воркшопы и говорил, что мудрость можно «скачать», как файл, у своих духов. К 2018 году у его большой команды дело уже кипело. Тогда-то ему и позвонил старый знакомый: «Кое-кто хочет с тобой встретиться».
Если Дурек и Марта находятся в одной комнате, они все время физически связаны. Сколько раз я их видела за последний год, столько раз они или переплетали пальцы, или соприкасались коленями, или сидели рядышком. Называли друг друга «детка», «моя любовь» и honey. Дурек может быть довольно груб с ассистенткой, если она принесла тарелку с едой и забыла салфетку, и с пиарщиком, если он перебивает. Но с Мартой он как пюре. «Разве она не прекрасна?» «Honey, ты выглядишь потрясающе». «Теперь сами понимаете, почему я ее люблю!»
Они оба из-за своего мистицизма долго были аутсайдерами. «Когда твоя ранимость проникает в чужую ранимость, возникает мгновенная связь», – объяснила мне принцесса. Голос у нее очень мягкий, она положила мизинец на ногу Дурека в холщовых штанах. Дело было в Малибу. Дурек, который только что заглотил гору еды с тарелки (в этот раз ассистентка не забыла салфетку), велел Марте говорить. И она сказала: «Ты привыкаешь думать, что осталась наедине с болью. Теперь я думаю, что чем большее нас объединяет, тем больше возможности сдвинуть энергию с места и помочь другим понять, кто они. Не то, что они результат своих травм, а кто они на самом деле, в глубине души...»
Когда они встретились, у Дурека не было постоянного адреса, что очень смущало людей из принцессиного круга. «Мои друзья в Норвегии спрашивают: «А почему у него нет дома?! Внимание! Внимание!» В Норвегии мало кто кочует с места на место, им трудно понять». Шаман говорит, что у него «были машины и красивый дом на холме с бассейном и камином на улице, и гостевыми комнатами, и картинами, которые я купил на Art Basel. А зачем? Разве материальное важнее, чем мои взаимоотношения с Богом и с божественным? Люди запрограммированы думать, что им надо заполнять вакуум, потому что чувствуют пустоту внутри».
Ближайшие члены семьи Дурека, его сестры и их дети, мгновенно полюбили Марту. «Дома у Дурека и его семьи – как в мире Гарри Поттера, – говорит она. – Они достают волшебную палочку и применяют друг против друга заклинания. Истерически смеются, и мне очень весело, потому что в детстве я такое себе запрещала. Все говорили, что это невозможно, и я им постепенно поверила. И тут вдруг я с мужчиной, которого люблю, и с его семьей, которая знает, что магия существует».
Родители Марты, король с королевой, оттаяли не так быстро. «Папа говорил мне в детстве, что надо быть собой настоящей. В противном случае люди будут смотреть сквозь тебя. Полагаю, он пожалел, что несколько раз повторил мне это, – ухмыляется Марта. – Пока не появился Дурек, мама волновалась, потому что за три года я так и не завела бойфренда. А когда я ей сказала, что завела, и она спросила, кто он... Не уверена, если честно, что стоит об этом подробно говорить. Трудно все это. Здесь, в Америке, к таким вещам люди открыты. А в Норвегии это совершенно неприемлемо. Мне полагалось встречаться с каким-нибудь CEO, аристократом. А с шаманом – это ни в какие ворота. Просто дикость».
Народу тоже не понравилось. Дурек сказал, что в Норвегии его обозвали «Распутиным». Написали, что у него глаза дьявола, глаза змеи, что он заколдовал принцессу Марту. Что он с ней только ради ее денег и высокого происхождения. «Мы всегда говорили, что она сумасшедшая». «Они оба шарлатаны». «Отродье дьявола». «Вспыхнут огнем, если войдут в церковь».
Присутствующий во всей этой риторике элемент расизма никто особо не скрывал. Марта говорит: «Пока я не встретила Дурека, даже не думала, что в Норвегии есть расизм. Мы же там все одна счастливая семья. Но в стране мало людей с цветной кожей, так что это оказалось для меня сюрпризом».
Норвежцы так ополчились на Дурека, что он раздумал к ним переезжать, хотя так проще было бы видеться с любимой женщиной. У Марты ведь три дочери, несколько домов и официальные обязанности. А Дурек по улице не смог бы спокойно пройти.
А потом в Америке убили Джорджа Флойда.
В июне Марта запостила фотографию, на которой смотрит Дуреку прямо в глаза. И подписала: «Став девушкой @shamandurek, я ускоренным образом на практике выучила, как сильно в нашем обществе превосходство белого человека. И я поняла, что именно сознательно и бессознательно раньше думала и делала по отношению к черным людям. Я принимала свои права как само собой разумеющееся – ни разу толком не задумавшись, что такое на самом деле расизм. Мне было спокойнее чувствовать, как стабильна система». Осенью я прочитала этот пост Дуреку по фейстайму. Он ответил: «Я горжусь своей женщиной». До того он говорил мне, что в детстве его обзывали негром».
В сентябре, когда они с Дуреком не виделись уже полгода, Марта забрала дочерей из школы и, даже не собрав чемодан, полетела в Хельсинки, оттуда в Лос-Анджелес, и только в аэропорту позвонила Дуреку сказать, что они приземлились. «В каком смысле?!» – Дурек залился слезами и погнал племянниц менять простыни в гостевой комнате. Он бросился к дверям, чтобы встретить Марту поцелуем – «как делают в кино». Они пробыли у него всего два дня, а потом Норвегия объявила локдаун, и пришлось вернуться назад. Он рыдал. «Я выкричал все свои легкие. Я плакал и плакал, и меня вырвало, и начался понос, и я стал медитировать с духами, потому что надо было повернуться лицом к боли, к тому факту, что ее рядом нет».
По телефону Марта сказала мне, что переживает мрачнейший период своей жизни. Она сидит в деревянном доме под Осло, родственников видит только издали, с Дуреком говорит по телефону или фейстайму дважды в день. Кое-как наладила дочкам дистанционное обучение. Каждый раз, как фотографы снимали ее на лужайке частной территории или пресса писала гадости, Марта выходила из себя. «Дурек, конечно, потрясающий, но он по другую сторону океана, на другом краю земли. Иногда мне нужно, чтобы он меня просто обнял». Ее голос срывается. «Кошмар. Но так сейчас у многих. Столько одиноких людей!»
Прошлый год был к ним жесток еще до пандемии. Дурек полетел встречать Рождество с Мартой и ее семьей в их шале на заснеженном холме на окраине Осло. Они нарядились и соблюли все семейные традиции: ели вываренную в щелочи треску лютефиск и сливовый пудинг, танцевали вокруг елки и пели рождественские псалмы. Марта подарила Дуреку солнечные очки, а шаман ей и дочерям – свитшоты с надписью Hawaii, намек на выходные в феврале, когда они полетят на остров Оаху и там он сделает ей предложение. Cмотрели «Один дома» и пошли в церковь по приглашению короля Харальда – Дурек считает, что это благодаря его происхождению (шаман утверждает, что генетический тест 23andMe показал: у него был норвежский прапрапрадедушка). Вернувшись из церкви, они узнали, что бывший муж Марты покончил с собой. Он был психически болен, но люди немедленно сделали свои выводы.
«Они сказали, что это вина моя и Дурека», – вспоминала Марта. К тому моменту она уже три года как развелась, у писателя была новая девушка, и все ладили. Когда Ари и Дурек встретились, Ари сказал Марте, что он всегда был уверен – она встретит кого-нибудь более духовного, и он рад, что они вместе. «Мне повезло, что Дурек, семья и друзья меня поддержали, но это все равно страшная пустота. Неожиданно я стала матерью-одиночкой, а это тяжело. Добавьте к этому скорбь, злость, жалость к себе, грусть, что никогда его больше не увижу... все это ломает человека».
Потом все изменилось. На Гавайях были поминки и лечение души, но никак не праздник. Дурек отложил предложение руки и сердца. Он думал сделать его в Диснейленде, потом на озере Тахо, но жалуется, что духи все время предупреждают принцессу о его планах и портят сюрприз.
На прошлое Рождество Дурек попросил у короля с королевой благословения – еще до самоубийства Ари Бена. Вроде бы они сказали «да», предварительно поинтересовавшись карьерными перспективами будущего зятя. Он придумал дизайн кольца, которое мне показал. Я обещала не говорить, как оно выглядит, но поверьте, принцессе такое подойдет. К тому же оно в стиле ее страны и семьи.
В конце сентября Дурек удивил принцессу в день ее рождения. Купил билет, ничего ей не сказав, и не звонил, пока не приземлился в Амстердаме, чтобы пересесть на другой рейс. Она встретила его в аэропорту, и они вместе сидели у нее дома на карантине, только вдвоем. «Тепло, покой, безопасность, принятие и время с тем, кто меня понимает», – говорит Марта. Они ели суп и сдавали тесты на ковид. «Это был рай», – говорит он.
Вот и сказке конец. Счастливый? У Андерсена принц искал себе настоящую принцессу не потому, что был снобом. Ему был нужен человек на одной с ним волне. Вот так же и принцесса Марта, когда встретила шамана Дурека. Он отпер в ней все замки ее духовности. Дал силы развернуть ощущение себя, свою любовь. Кстати, в моем сеансе с ним не суть важно, электричество или духовная энергия в меня загружалась. И была ли невидимая бригада акупунктуры настоящей или воображаемой. Какая разница, если в результате мне стало немножко легче. Если бы я поверила в заряд энергии, он бы, наверное, сработал. Жизнь – боль. Пандемия ужасна. Люди умирают. Расизм никуда не делся. Но иногда жизнь становится немножко лучше, если ты просто веришь.
0
66.00
